эликсир метафоры вместо жесткой костности
Всё случилось так, как и должно было.
Я вышла из самолёта и упала в череду сменяющихся тёплых рук, обнимающих, переплетающих пальцы, гладящих по голове.
Новый год с теми, к кому я возвращалась и кто ждал меня каждый день этих месяцев вне всякого сомнения, вне контекста, вне кавычек.
Здесь дышится так легко, что мне хватает лучей добра для каждой птички, котятки, цветочка, рыбоньки. Питерские лимонные дольки тонут и растворяются в этом сладком урагане чаинок, от которого очки теряют прозрачность, жжет язык и хочется засыпать одной человеческой многоножкой в искрящейся от смеха тесноте.
Снова слушала в паузу между часовыми поясами нежные кофейности от своей далёкой полувыдуманной милости. Впрочем, космос обещал мне дать попробовать её рукопожатие до конца месяца даже.
Кого-то я отложила на пару дней, чтобы не лопнуть, кому-то не стала звонить, чтобы не пачкать своими неумеренностями их меланхолически-белоснежную гуашь. Но всё равно, под бой курантов я желала всего самого хорошего всем-всем, кто был для меня этим годом. Пообещала себе оставаться умничкой.
Новогодняя ночь прозвенела как колокольчик у входной двери. Здесь, в 2012 я дома.
Я вышла из самолёта и упала в череду сменяющихся тёплых рук, обнимающих, переплетающих пальцы, гладящих по голове.
Новый год с теми, к кому я возвращалась и кто ждал меня каждый день этих месяцев вне всякого сомнения, вне контекста, вне кавычек.
Здесь дышится так легко, что мне хватает лучей добра для каждой птички, котятки, цветочка, рыбоньки. Питерские лимонные дольки тонут и растворяются в этом сладком урагане чаинок, от которого очки теряют прозрачность, жжет язык и хочется засыпать одной человеческой многоножкой в искрящейся от смеха тесноте.
Снова слушала в паузу между часовыми поясами нежные кофейности от своей далёкой полувыдуманной милости. Впрочем, космос обещал мне дать попробовать её рукопожатие до конца месяца даже.
Кого-то я отложила на пару дней, чтобы не лопнуть, кому-то не стала звонить, чтобы не пачкать своими неумеренностями их меланхолически-белоснежную гуашь. Но всё равно, под бой курантов я желала всего самого хорошего всем-всем, кто был для меня этим годом. Пообещала себе оставаться умничкой.
Новогодняя ночь прозвенела как колокольчик у входной двери. Здесь, в 2012 я дома.